Максим Андреев, инженер-гидравлик из России, переехал в Дрезден с женой Еленой. И сегодня наша история о Елене и о том, как она нашла себя в Германии.
В интернете довольно много воодушевляющих статей об успешной IT-эмиграции практически в любую страну мира. Разумеется, в основном это истории успеха, пускай и тернистые, но обязательно с хеппи-эндом. Тем не менее, все мы знаем, что истории неудач могут принести даже больше пользы для исследователя, так как успех, порой, связан с простым везением, в то время как неудачи часто обусловлены системными причинами.
Вот я и решил спустя несколько лет после переезда в Германию написать что-то демотивирующее про этот период моей жизни.
В действительности, нужно признать, что если вы переезжаете в Германию, имея на руках контракт, драма в вашей жизни на этом если не прекращается, то как минимум надолго откладывается: у вас появляется интересная работа, новые знакомства, возможность путешествовать и наслаждаться жизнью. Поэтому этот пост я хотел бы адресовать тем специалистам, которые собираются переезжать в Германию со своей семьёй. Я расспросил свою жену о том, как она пережила первые годы моего профессионального счастья, искала смысл жизни и дошла до того, что открыла в Германии ИП по 3Д-визуализации.
Небольшая справка: Мы с Леной переехали в Германию в конце 2015-го года, после того как я нашёл работу инженером в фирме, занимающейся разработкой CAE-софта SimulationX. До переезда мы жили в Москве и были женаты 1 год.
— Как давно и каким образом ты переехала в Германию?
— Я переехала в Германию, в город Дрезден в конце 2015-го года со своим мужем.
— Чем ты занималась до переезда?
— Я закончила в Москве университет дизайна и технологий (МГУДТ) и работала один год в Самсунге дизайнером. Там я занималась графическим дизайном рекламной продукции и проектированием фирменных сервисных центров.
— В какой момент вы решили переезжать в Германию?
— Это всё назрело после 2014-го года, после истории с Крымом в стране стали развиваться неприятные для нас настроения. Мы поговорили с моим мужем и решили, что при возможности будем переезжать в Европу… Германия была, конечно, первой в списке на рассмотрение, так как муж там учился по обмену в студенческие времена и владел немецким.
— Когда вы переехали, ты уже владела немецким?
— До момента, когда мы решили переезжать, я вообще не учила немецкий (английским я владела довольно неплохо), но т.к. муж рассылал резюме в основном в Германию, ещё в Москве я пошла на языковые курсы. Перед переездом я окончила курсы A1 и с этим уровнем попала в Германию.
— Какие ожидания у тебя были от Германии перед переездом?
— Мы сразу обговорили, что легко это не будет, что будут разного рода трудности. Но какие это могут быть трудности, я не могла даже представить. Я ожидала только, что у меня будут трудности с языком, и с этим я столкнулась практически сразу же: люди говорили абсолютно на другом языке, нежели мы учили на курсах. Иногда я не понимала ничего из того, что мне говорили.
— Английский они тоже не понимали?
— Я не пыталась ни с кем говорить по-английски, т.к. было чувство, что в Германии нужно сразу учиться говорить по-немецки. Я не знаю, как это объяснить…
— Какие у тебя были планы при переезде в Германию? Чем ты планировала заниматься?
— Накануне отъезда я открыла в России ИП и думала, что я буду заниматься дизайном удалённо с российскими фирмами. Но как таковой базы клиентов у меня не было, т.к. до этого я работала только как наёмный работник и никогда сама не искала проекты. Поэтому моя удалённая работа с Россией никак не сложилась: я не выполнила ни одного проекта.
К тому же, сразу после переезда я пошла на курсы немецкого. Это был интенсив с ежедневными занятиями по 4 часа, и я ходила на уровень А2 с беженцами из Сирии. Для них курсы оплачивало государство, мы, разумеется, всё оплачивали сами.
— Были ли у тебя с ними какие-то проблемы, культурный шок?
— В тот момент я была открыта для всего нового, я хотела с ними подружиться, найти какие-то точки соприкосновения, но никакой дружбы с сирийскими девушками или молодыми людьми у меня не получилось, потому что… я даже не знаю… я не нашла с ними ничего общего. В какие-то моменты меня сильно раздражало, что они очень шумные, не уважают моё личное пространство. Я всегда сильно беспокоюсь, чтобы своим поведением никого не задеть, чтобы никому не мешать. У них, с точки зрения российского человека, как будто не хватает культуры общения и культуры поведения. В их среде это нормально, для меня это ненормально. Я люблю общаться спокойно. Наверное, в этом была главная проблема.
— Может были какие-то приставания с их стороны?
— Нет, приставаний никаких не было, но были разные шуточки, что я слишком серьёзная. Ко мне скорее относились примерно как в школе относятся к ботаникам.
— Как в целом обстановка с беженцами в Дрездене? Страшно ходить по улицам?
— Беженцев очень мало, но из-за этого они как бы «подсвечиваются» на улице, т.к. они сильно отличаются внешне от немцев, женщины носят хиджаб, на руках 2-3 ребёнка — не очень типичная ситуация для Германии. Особенно пожилые люди, немцы, смотрят на них с осуждением, открыто выказывают недовольство на лице.
— Бывало такое, чтобы беженцы на кого-то нападали, или может на них нападали?
— Недавно был один случай в трамвае. Я предполагаю, что это был турок (не беженец), и к нему стал приставать, опять же, как я предполагаю, руссланддойче (русский немец). Это был подвыпивший мужчина лет пятидесяти, с бутылкой шнапса в руке, сначала он что-то долго бубнил себе под нос по-русски, матом, а потом подошёл к турку, который сидел в тёмных очках и по-немецки стал говорить ему: «Покажи глаза, я хочу видеть твои глаза», просто на пустом месте. В итоге дело дошло до небольшого рукоприкладства, и в этот момент подключились остальные пассажиры, стали их разнимать, одна женщина сообщила по связи с машинистом, что пассажир напал на иностранца. В итоге машинист остановил трамвай и высадил русского.
— С беженцами всё ясно. Расскажи, как долго ты учила немецкий и что делала после этого?
— Я выучила немецкий до уровня B2 примерно за 6-8 месяцев. Сложно точно сказать, потому что только результатов экзамена я ждала 6 недель. Это совпало с началом осени, я получила свой сертификат, дальше я учить немецкий уже не собиралась, т.к. не было такой нужды, и я оказалась перед вопросом, чем же мне дальше заниматься и что делать. Это были очень тяжёлые времена…
Ещё когда я учила немецкий, надо мной уже висела грозовая туча… от меня и муж ждал, что я что-то буду делать, а не только учить язык, его родственники тоже не очень понимали какие у меня планы, при том, что в моём возрасте уже надо родить (мне было тогда 24 года). И у меня тогда началась настоящая депрессия. Я с трудом могу вспоминать тот период… Я не могла смотреть на себя в зеркало, потому что презирала себя и свою беспомощность.
— По поводу работы: ты рассматривала какие-то способы заработка, пойти работать кассиром, например?
— Об этом речи не было, у нас хватало денег с зарплаты мужа, к тому же были небольшие накопления, и не нужно было думать о том, как выжить. Любая профессия в Германии требует хотя бы Аусбильдунг — трёхлетнее обучение, что-то вроде колледжа или училища, среднее профессиональное образование. Я не была уверена, что хочу учиться еще 3 года на продавца, поэтому не рассматривала такую работу всерьёз. Я хотела самореализоваться в своей профессии, так как была уверена в своём чувстве стиля, цвета, композиции. Ещё летом я стала заниматься рисованием, мне казалось, что это может приносить прибыль, если заниматься иллюстрацией… Но всё шло не так, у меня не было чёткого плана действий, так как я была в абсолютной прострации, все мои идеи были оторваны от жизни, поэтому, наверное, ничего и не получилось.
— Ты пробовала искать работу дизайнером, рассылать резюме?
— Начну с того, что ни одной вакансии дизайнера интерьера в Дрездене я не нашла. Я рассылала резюме на вакансии помощников архитектора, как только переехала, но мне мало где отвечали, а по телефону звонить я стеснялась. А там, где отвечали, мне писали, что другие кандидаты были убедительнее. Я писала так называемые «инициативные письма» даже если видела, что в фирме нет открытых вакансий, но в этих случаях я не получала никакого ответа.
— Что ты можешь в целом сказать о рынке дизайна в Германии, как ты его тогда представляла?
— Я надеялась, что всё будет примерно так же востребовано, как в Москве, в особенности дизайн интерьера, на который я делала упор. Но таких вакансий практически не было. Были архитектурные бюро, которые искали себе архитекторов, но на такие вакансии я, естественно, не могла претендовать. В Германии много маленьких фирм, максимум по 10 человек, и они ищут себе людей очень прицельно. Им не нужен, как у нас, в России, человек, который будет заниматься какой-то «общей деятельностью», который перекладывает бумажки, или помощник человека, который перекладывает бумажки и так далее. Я думала пойти в какое-нибудь архитектурное бюро хоть кем-нибудь, но «хоть кто-нибудь» им был не нужен, им были нужны специалисты с большим опытом работы, чего у меня абсолютно не было.
Тем не менее, я преодолела эту зиму, которая была тёмным периодом в моей жизни, когда я как рыбка просто плыла по течению. Я много рефлексировала, и в конечном итоге ко мне пришло решение, но произошло это очень не быстро. Я думаю, если бы я пошла к психологу, может быть это было бы быстрее, но тем не менее, эта пауза мне помогла понять, чем же я на самом деле хочу заниматься.
Я решила, что буду заниматься визуализацией. Это была часть моей работы и раньше, но теперь я решила сконцентрироваться именно на визуализации, а не на дизайне, так как на рынке наблюдаются тенденции к разделению труда дизайнера и визуализатора: дизайнер необязательно должен сам делать визуализации, а всё чаще отдаёт это на аутсорс. Я рассудила, что раз я не могу искать заказы на дизайн, так как дизайн — это всегда очень тесное общение с заказчиком, в котором нужно выяснять много деталей, что не позволял мне делать мой уровень языка.
Чтобы продвинуться к цели стать визуализатором, я решила пройти переподготовку и поехала в… сейчас не смейся… в Москву, да, потому что там на самом деле есть крутая школа. Ничего подобного в Дрездене, разумеется, нет. Я съездила в Москву и прошла недельный интенсив по рендерингу и освежила свои знания, научилась чему-то новому, и по приезде стала искать проекты в России и СНГ. Такой подход очень быстро дал результат и уже через две недели я нашла первый проект и стала работать с Казахстаном.
Они очень быстро среагировали, мы сделали тестовый проект и начали работать. Оплата была очень низкая, но я демпинговала и согласилась на эту оплату. В результате за пару месяцев я заработала свои первые 550 €… Потом работа пошла под откос. Сначала девушка-дизайнер, с которой я работала, ушла из этой фирмы, и за квартиру, которую мы мучали больше месяца, я вообще не получила деньги. Потом пришла новая дизайнер и захотела всё переделать. В итоге мы сторговались на том, что за все предыдущие правки я получу 50% цены, но и их я не получила.
— Почему ты сразу не стала пытаться искать немецких клиентов?
— Боялась. У меня не было опыта ведения подобных проектов, а мне хотелось, чтобы всё было отлажено, поэтому я решила сначала набраться опыта, работая на русском языке. Если я работаю с немцами, у меня уже изначально какое-то не очень выгодное положение: я же как бы мигрант… И если я ещё плохо работу делаю, меня это характеризует не с самой лучшей стороны.
В итоге при нулевой активности в поиске немецких клиентов я дождалась того, что моё портфолио в интернете нашла немка из Дрездена, написала, что ей очень понравились мои рендеры и предложила встретиться. Я, естественно, обрадовалась, хотя и не знала, чего от этого ожидать.
Мы встретились, она оказалась очень приятной девушкой-дизайнером моего же возраста, которая работала в фирме и в качестве подработки брала себе проекты по дизайну. Мы договорились, что будем с ней работать. Но всё было не так просто… наш первый проект мы сделали только через полгода.
Иллюстрация с сайта Елены
— Почему это так долго длилось?
— Я думаю, у неё просто не было подходящих проектов, к тому же я поставила очень высокую стоимость, возможно. Она меня спрашивала сколько будет стоить рендер одного дома, я называла цену, она говорила «спасибо» и исчезала.
Тем не менее, её интерес прибавил мне уверенности в себе, я поняла, что есть какая-то перспектива на работу в Германии, по крайней мере, есть такая вероятность, что она будет востребована… Мы встретились первый раз в ноябре, а с января я начала первые шаги в сторону оформления немецкого ИП.
Я сходила на семинар для тех, кто хочет основать свою фирму (будь то простое ИП или GmbH), на котором я оказалась единственной слушательницей. Там я узнала самую главную вещь, что при основании фирмы Саксония выделяет 4000 € на коуча, на помощь в оформлении, написании бизнес-плана и тому подобное. Для меня это была совершенно новая информация, и когда я рассказала об этом своему мужу, он мне не поверил. Некоторое время я была в подвешенном состоянии, так как боялась попасться в какую-то мышеловку, я совершенно не разбиралась в немецкой бюрократии. В январе же мы сходили на ярмарку вакансий, и там тоже было множество стендов бизнес-коучей, где предлагалась помощь в получении этой субсидии.
— Зачем вообще нужен был этот коуч? Открыть ИП в Германии, разве не то же самое, что в России — заполнить одну анкету и начать работать?
— По нашему плану мы начинали работать с моим коучем (которого я нашла на ярмарке вакансий) в феврале, а с 1-го мая уже должна была быть оформлена моя фирма. Это вызывало шок у людей, которые занимались оформлением. Они говорили, что если я начинаю в феврале, то может быть только в августе я смогу открыться. Но это всё при условии получения мной этой субсидии…
Само оформление ИП происходило онлайн через сайт ELSTER (на котором нужно было зарегистрироваться и верифицироваться). Я заполнила там анкету и через полтора месяца мне прислали мой ИНН.
— Так чем тебе помог коуч?
— Начну с того, что сам этот бланк я не смогла сама заполнить. Я носила его распечатку с собой на протяжении нескольких недель, всем показывала и мы постепенно заполняли его вместе с коучем и налоговым консультантом. В этом бланке нужно было указать много разных данных, в том числе мой предполагаемый доход, выбрать форму налогообложения, выбрать плачу ли я НДС, чтобы я могла его вычитать впоследствии, как лучше описать мою деятельность, чтобы она попадала под художественную деятельность (это нужно было для того, чтобы социальная касса впоследствии оплачивала половину моих социальных страховок).
Кроме того, с коучем мы разбирали всё с основ: чем я хочу заниматься, как я это вижу, он помог мне составить бизнес-план, в соответствии с которым, на полную занятость я должна выйти через 2-3 года. Полная занятость в моём случае — это 12-14 рабочих дней в месяц, остальное это: бухгалтерия, поиск клиентов, пресейл, в общем, то, что напрямую не оплачивается.
Очень полезно было получить его советы по поиску клиентов и общению с ними. Мы разыгрывали различные ситуации, когда клиент пытается сбросить цену или занижает значимость работ, как не расстраиваться, если некоторые клиенты не захотят иметь дел с русскими и тому подобные.
В итоге всё вышло удачно, в мае я подала документы в налоговую с уведомлением о том, что с 1 мая я начала свою деятельность. В июне я получила субсидию в полном объёме.
Далее, как ни странно, всё пошло по моему бизнес-плану. В мае у меня получилось получить запланированный один оплаченный рабочий день… Ровно один день, но я его получила! У меня образовался проект как раз с той девушкой, с которой я познакомилась ранее. Она на тот момент уволилась и тоже открыла своё ИП, и у неё оказался проект для меня.
Это была визуализация участка с четырьмя одинаковыми частными домами, каждый на одну семью, который нужно было сделать для строительной фирмы в небольшом городке в Саксонии.
Иллюстрация с сайта Елены
— С учётом нового опыта, расскажи, что из себя представляет немецкий рынок 3Д-визуализации? Кто является основным заказчиком? В чём отличие от России?
— Конечно, отличия довольно большие и с самого начала я оценивала всё неправильно. Я думала, что в Германии, как и в России, любой проект можно отдать «в интернет», выложить задание на визуализацию чего бы то ни было, и у тебя будет куча претендентов на эту работу. Я искала такие немецкие ресурсы, чтобы предложить свои услуги и была готова взять любой проект. Но таких ресурсов. которые подходили бы для моего рода деятельности, я не нашла. Всё что касается дизайна — это в основном дизайн мобильных приложений.
Далее, в России довольно большой рынок визуализации квартир для частных клиентов. Интерьерная визуализация хоть и не сильно высоко оплачивается, но очень востребована. А в Германии, как я это сейчас вижу (будем проверять), больше востребована архитектурная визуализация многоквартирных домов в 4-5 этажей и домов на 1-2 семьи, обычно двухэтажных. Заказчиком могут быть архитектурные бюро, которые хотят продать свои решения, либо даже строительная фирма, которой нужно повесить информационную табличку с изображением дома у стройки. Простые немцы обычно не заказывают визуализацию своей квартиры, потому что во-первых, среднестатистический немец живёт на съёмной квартире, а во-вторых, это очень дорого.
— Какой средний ценник на визуализацию?
— Скажем так, по сравнению с моими ценниками для СНГ, это примерно в 10 раз больше.
— Сколько будет стоить визуализация дома на одну семью?
— Одна картинка — от 500 €. Последующие картинки немного дешевле,так как уже есть модель. Сейчас я уже поняла, что это всё равно низкая цена, нужно поднимать.
— Что бы ты посоветовала тем, кто переезжает в Германию за своим супругом или супругой?
— Нужно чётко представлять, чем ты будешь там заниматься. Кроме того, нужно быть очень самодостаточной личностью, быть готовым к тому, что поначалу ты будешь находиться по большей части в одиночестве, пока не найдешь себе занятие и новых знакомых (близких по духу). Чтобы стать самостоятельной и научиться спокойно решать свои проблемы, мне понадобилось два года.
— Были у тебя мысли вернуться в Россию?
— Нет, не было.
— Почему?
— А чем там лучше? У меня ни там, ни там не было огромного списка клиентов, меня ни там, ни там никто как работника особо не ждал. Я не хотела возвращаться на работу 5/2 за довольно скромную плату без каких-либо особых перспектив. К тому же, я давно хотела жить в Европе, а сейчас я потратила довольно много сил, чтобы социализироваться и у меня большие планы именно здесь, в Германии.
Елена Котонская
www.griffel-design.com — сайт Елены
www.facebook.com/elena.kotonskaya
t.me/kotonskaya
Максим Андреев
www.facebook.com/max.andreev
vk.com/max.andreev
t.me/MaximAndreev
